Часть 1. Мой краш

Ты всегда была моей путеводной звездой. Никогда не давала ступить за грань. И как же больно осознавать сколь много неприятностей и горя принесла я тебе. Та, что должна любить, лелеять и оберегать, день за днём пыталась сломить твой дух. Хотела насолить, сделать как можно больнее. Ранить и плевать, что ты чувствовала, главное боль, которую я несла в себе. Но ты всякий раз вытаскивала меня на свет, тогда как я мечтала утонуть во тьме.

Спасибо, МАМА.

Помню нашу встречу — это раз. Тогда казалось, выросли крылья за спиной, и ты заставил меня подняться над землей. Словно я упавший ангел, а ты расправил мои крылья, сломанные, израненные и тогда я поверила, что могу вновь воспарить в небеса. Все выше и выше до самых звёзд таких далёких и обжигающе холодных. До сих пор помню, как тонула в тебе. Каждый день. Каждую минуту. Секунду. Но я павший ангел и, пожалуй, только Богу по силам починить то, что он сломал. Не сможет сделать этого простой смертный, как бы сильно не желала этого, ты Андрей всего лишь один из тех, кто плевать хотел на таких потерянных девочек как я. Но тогда я этого не знала, даже не понимала, куда приведет меня та дорога, что ты так тщательно вымостил передо мной. Воспоминания о нашей встрече такой далёкой и нереальной как будто само время покрыло пленкой те моменты счастья и горя, что связали меня с тобой все ещё прочно сидят в моей больной голове. Всё-таки сейчас читая дневник, которому вот уже двенадцать лет на губах то и дело проскальзывает мимолётная улыбка из прошлого. Помнить больно, но забыть ещё больнее. Та девочка, которой было всего четырнадцать, имела мечты о высокой красивой любви. Идти наперекор судьбе и никогда в жизни не повторить судьбу своих разведенных и несчастных родителей. До дрожи во всем теле хотела, нет, жаждала быть нужной своей семье, друзьям и парню, тому самому, которого встретила однажды по чистой случайности. Моя самая лучшая подруга Вика стала тем связующим звеном между нашими такими разными мирами. Именно там возле зелёной деревянной беседки встретились мы взглядами, и я пропала. Наверное, всегда стремилась к красоте, ведь никогда не могла сказать, что я симпатичная. На лицо может и ничего, но вот тело было уродливо, от того и тянулась я к прекрасному. Романова Виктория Александровна — девочка ураган. Чистюля. Зубрила. В тот день так и не пришла в школу. Помню телефонный звонок в шесть вечера. Мамы ещё не было дома, как всегда пропадала на работе. А где же ещё быть той, что в одиночку воспитывала шальную дочь? Работать, чтобы дать все, что не имела сама, но я не ценила её подачки. Считала, мама сама виновата в том, что отец ушел от нас. Ведь именно она являлась инициатором развода. Тогда мне едва исполнилось двенадцать. Услышав трель домашнего телефона, на тот момент сотового у меня не было, слишком дорого, поспешила в прихожую. Приходилось довольствоваться домашним телефоном, а мечтать спрятаться и пошептаться с подругами, чтобы мама не услышала, и речи не шло. Слишком сильно она следила за мной, конечно когда не пропадала на работе. Узурпатор. Смотритель. Пожалуй, этими словами лучше всего можно её охарактеризовать. Сняв трубку, услышала взволнованный голос тети Ани. — Вика в больнице. — Что? — словно онемела, не поверив тем словам, что услышала. — В больнице говорю, — шикнула она. — Помнишь, она порезалась? Так вот рука загноилась. На завтра назначили операцию. С трудом сглотнув, прижала руку к глазам, чтобы не расплакаться. Я все принимала близко к сердцу, ведь из нашей шайки любила именно Вику, хоть она всегда и относилась ко мне небрежно, будто я, побочный друг которого приятно иметь рядом. — Ну как она? В смысле… — Просто хотела, чтобы ты знала, — перебила меня тётя Аня. — Все будет в порядке, Оль. Не переживай. — Я скажу девчонкам, и завтра после школы мы обязательно придем. Хорошо? — Конечно. Спасибо. Я знала, вся наша свора будет там ждать, когда операция закончится, ведь казалось мы всегда друг за друга горой, но то только фасад, видимость непробиваемой девчачьей стаи, которой мы хотели казаться. На следующий день в школе я ходила будто тень. Переживала, думала о том, как там Вика, даже завалила контрольную по алгебре, потому что думать о чем-то кроме подруги не могла. Каждую секунду хотелось вскочить и бежать что есть силы в больницу, благо она находилась не так далеко. На маршрутке мне понадобилось бы минут пятнадцать. И то, что остальные девчонки спокойно продолжали делать привычные вещи, отвечать на вопросы учителей, читать, ходить на перемены с улыбкой на губах, бесило чуть ли не больше, чем время, которое ползло словно улитка. Медленно. Очень медленно. На литературе мне все-таки удалось собрать мысли в кучку и рассказать стихотворение, которое ещё вчера зубрила до самой ночи, но в остальном будто отсутствовала. Ведь из всех именно Вика была мне ближе всех. В тот день после школы мы вместе поехали в больницу. Каждый хотел поддержать подругу и быть рядом, но вот беда, когда приехали никого не впустили. Расположившись позади больницы, в одной из зелёных беседок, стали ждать. Оказалось, операция уже состоялась, и теперь Вика отходила от наркоза пока мы жевали губы и молча переглядывались, не зная, как все прошло и как себя чувствует подруга. Нашу молчаливую тишину разбило громкое, я бы даже сказала веселое приветствие Тимура. Крутой, высокий, смуглый и очень наглый парень Вики. — Привет. Вы тоже здесь? — от меня не ускользнули нотки удивления в его голосе. Ага, как же тоже! Как будто мы могли поступить по-другому. Надо же он тоже решил поприсутствовать, и поддержать свою девушку. Странно, как впрочем, все, что связывало этих двоих. Вика маленькая худенькая с русыми волосами и неприметными чертами лица, но она очень проворна. А Тимур её полная противоположность: жутко ревнивый, немного чудаковатый, но самое главное намного старше Вики. Ему девятнадцать, тогда как ей всего четырнадцать. Разница большая, но в этом вся и прелесть, ведь встречаться с тем, кто твоего возраста просто не круто. И мне постоянно казалось, что знаю я гораздо меньше, чем происходит между ними. Была почти уверенна, Вика уже распрощалась со своей девственностью, но упорно хранила молчание. Может, не хотела пока делиться этой пикантной новостью ни с кем? Но не приветствие Тимура привлекло тогда мое внимание, а парень, что стоял рядом с ним. Высокий, худощавый, в ужасной гавайской рубашке с пальмами и океаном, синих джинсах и просто сногсшибательной улыбочкой на лице. Поодаль остановился кто-то еще, но сейчас все мое внимание было сосредоточенно только на одном человеке. Наверное, так бывает, когда ты видишь, то чего никогда не надеялся увидеть. Это будто какая-то сила неподвластная мне заставляла смотреть в его глаза не в силах отвернуться. Будто кто-то вставил в мою голову флешку с программой и управлял моими мыслями. — Это Андрей… — кивнув назад, добавил Тимур. — Тот, что позади, его брат Женя. Мои друзья. Потом Тимур по кругу представил нас, и все замолчали, а я все ещё не могла пошевелиться и отвернуться. Так откровенно пялится, мне казалось неправильным, но я ничего не могла поделать с собой. Андрей. Я мысленно прокручивала в голове это имя, почему-то ставшее сразу же родным и каким-то моим. Большие глаза, смотрящие в самое сердце, колющий взгляд с издевкой. Он заметил мое пристальное внимание. Конечно, ведь я и не пыталась скрыть своей заинтересованности, ведь его откровенная и открытая красота первое, что пленило меня. Похоже, я влипла, но тогда еще не понимала, куда приведет меня вот этот взгляд с вызовом. Глаза выдали меня с головой. Я будто тянулась в неизвестность, искала ту ниточку, которую можно дернуть и упасть в сильные объятия, чтобы его руки поймали меня в плен и не отпускали. Как много мыслей пронеслось в голове, будто за несколько молчаливых минут я прожила мини жизнь, в которой все казалось понятно благодаря одному только взгляду. Появившаяся медсестра позволила мне наконец-то взять себя в руки и оторвать глаза от Андрея, который без стеснения оценивал меня так же, как это делала я. Вот только я сразу же попалась на крючок и зависла в плену его глаз, в то время как он лишь присматривался и оценивал всех, кто находился в беседке. Вообще не уверена, что кого-то из нас он расценивал как девушку в смысле отношений поцелуев и прочего. На вид ему было около девятнадцати, как Тимуру. Сомневаюсь, что Тимур держал бы в друзьях малолеток. Вот это и не давало покоя, зачем ему четырнадцатилетняя девчонка? — Ваша подруга проснулась, — четко выговорила медсестра. Она обвела нас внимательным взглядом, наверное, решая, стоит ли выдавать больше информации горстке подростков или оставить в неведении? — Все прошло успешно. Я могу впустить одного человека, и Виктория просила пригласить Анну. Прошу за мной. Больше не добавив ни слова развернулась, и направилась обратно. Анька быстро поднялась и с улыбкой на лице поскакала за медсестрой. Это немного притушило мой интерес к Андрею и заставило поежиться от разочарования. Ведь в дружбе мне хотелось стать единственной, но, к моему сожалению, я являлась второй, третьей, четвертой, никогда первой. Друзья тоже умеют разбивать сердца, и Вика своим выбором сделала именно это. В который раз пришлось убедиться в том, что я всего лишь еще одна подруга из многих и если буду рядом хорошо, но ужас в том, что не окажись меня поблизости никто этого даже не заметит. Особо никто не расстроился кроме меня, но я умело скрыла своё уязвленное самолюбие как впрочем, делала это всегда. Если покажу, как мне неприятно они поймут, что я нуждаюсь в гораздо большем. А открывать свои мысли я не привыкла. Всегда все держала в себе так проще. Так никто не сможет воспользоваться моей слабостью. Мы снова расселись в беседке и принялись ждать возвращения Аньки. Я сомневалась, что кого-нибудь ещё пустят к Вике, но уходить не хотела. Тимур принялся шутить, но не получив от нас ответа, переключился на своих друзей. Они втроем отошли от беседки, а мы, как и до их появления, тихо сидели и смотрели в ту сторону, где скрылась Анька. Больше меня так сильно не тянуло смотреть в сторону Андрея. Его я запомнила хорошо. Перед глазами стоял четкий образ, будто я только что смотрела в его лицо. В тот день, дождавшись, когда Анька вернется, мы узнали что с Викой все в полном порядке. Медсестра была права, операция не заняла много времени и прошла успешно. Я чувствовала радость от того, что с подругой все хорошо, но она была горьковатой. Ведь в который раз я убедилась, она отдаст предпочтение Аньке, не мне. Другие принимали это как данность и не сердились, не обижались, в то время как я в душе кричала, а потом молила быть нужной именно той, что относилась ко мне как к вещи. После того, как Вика спустя неделю вернулась в школу, все наладилось. Встало на свои места, но разочарование в моей душе не угасло. — Андрей просил твой номер, — как бы невзначай бросила Вика на перемене. Мы вышли из кабинета физкультуры на литературу. Сегодня сам директор будет присутствовать на уроке, а так как я не прочла заданный материал, меня потряхивало от страха, потому я не сразу поняла смысл сказанных ею слов. — Слышишь? — Ты сделала домашку? — в ответ спросила я. Ведь по-настоящему боялась, потому что понимала, именно сегодня, когда я не готова, меня обязательно вызовут к доске и спросят о домашнем задании. — Расскажи хотя-бы вкратце, о чем там… — Ты слышала, что я сказала: Андрей интересовался тобой. Просит номер телефона. Давать или нет? Конечно я не могла совсем отмахнуться от того сумасшедшего чувства которое испытала впервые посмотрев в глаза незнакомого парня. И даже жуткая встреча с директором на уроке не смогла затмить чувство привязанности к тому, которого видела не больше часа. — О чем он спрашивал? — сдалась. Хоть и нужно было настоять на том, чтобы Вика посвятила меня в детали прочитанного материала, ведь я была уверенна, она все сделала и сделала на отлично, позволила, как всегда подруге взять верх и переключилась на то, что было интересно в первую очередь ей. Хоть Вика и не являлась круглой отличницей всегда готовила домашку и зубрила все, что нужно. Она могла не понимать о чем говорит, но знала каждое слово, потому что толком никогда не вникала в суть написанного. Самое главное выучить и рассказать, чтобы отскакивало от зубов. И учителей это всегда радовало, а меня раздражало: неужели никто кроме меня не замечал, что она не понимает того, о чем говорит, а лишь зубрит? Но пятерки, которые Вика получала за свои стихотворения, четко указывали на то, что учителей это мало волновало. Самое главное, ученица прилежно учиться из раза в раз выполняет все домашние задания и отвечает на вопросы, а остальное не суть как важно. Может она специально пыталась отвлечь меня, чтобы я получила двойку? Не хотела делиться своими знаниями, ведь она сделала домашнее задание, в то время как я забила. — Спрашивал, где живёшь, сколько лет, есть ли парень? — на последних словах она довольно улыбнулась. Мы как раз подошли к кабинету литературы на втором этаже, когда она снова спросила: — Ну что на счёт телефона? И не говори, что ты не влипла. Андрюха красавчик. Я видела, как на него девушки смотрят. — Даже ты? — прищурившись с интересом спросила. Вика подтолкнула меня к кабинету и, проходя тихо промурлыкала: — Даже я. Но у меня есть Тимур, так что можешь не паниковать. В общем, я сегодня дам ему твой номер, а там сами разбирайтесь, — она вальяжно прошла к своей парте, достала из сумки книгу, тетрадь, ручки и добавила. — Он частенько зависает в логове, так что можешь приехать на выходных. Как раз застанешь его там. «Логово» так Вика называла место, где работала ее мама. Одно помещение, разделенное на две комнаты, старое с потрескавшимися синими стенами, оно было довольно дешёвым в плане аренды. В правом крыле располагался магазин секонд-хенд, в котором и работала тётя Аня. А в левом крыле, то самое логово всех кто обожал игры. Компьютеры приставки Контр Страйк все, что душе угодно. Вика часто там подрабатывала, пока Тимур играл за компьютером. Значит и Андрей там часто зависает? Пойти, конечно, хотелось до одури, но вопрос в другом: отпустит ли меня надзиратель? Мама будет явно против того, чтобы я вечером ехала на маршрутке к Вике, хоть и не далеко было, все равно она не отпустит. Значит, остаётся один проверенный вариант тётя Аня. Она могла бы убедить маму отпустить меня на часок другой с условием, потом проводить до маршрутки. Мой идеальный план рухнул с приходом директора в кабинет. Как только прозвенел звонок, все мысли о притягательном взгляде Андрея вылетели из головы. Как я и думала Вика подготовилась на отлично, а вот я сплоховала. Меня вызвали к доске, но я не смогла связать и двух слов, стояла, краснела как рак. Было жутко стыдно противно и неприятно. Глаза опустила в пол, потому что даже смотреть на одноклассников не хотелось, так было стыдно. Казалось, учительница готова мучить меня целую вечность. Я заметила, когда стоишь у доски и не знаешь что ответить время, будто становится на паузу, берет отгул, и ты застываешь в том мгновении, краснеешь, стыдливо опускаешь глаза в пол и надеешься, что время пыток когда-нибудь всё-таки закончится. Схлопотав двойку, мне всё-таки разрешили сесть на своё место, но ещё очень долго я чувствовала, как щеки пылают от того, что не ответила на вопросы учителя. Директор все это видел и недовольно качал головой. А я? А что я? Думала, как избежать наказания за двойку. Чувствовала горечь во рту, будто съела килограмм перца. Живот скрутило от взглядов, которые кидали в мою сторону друзья. Тогда я с трудом дождалась перемены…