Я готова была ждать его до самого утра, так сильно жаждала наших встреч. И он приходил часто, настолько, что познакомился с самым главным человеком в моей жизни — мамой. Она мой надзиратель. Мой покоритель. Мой палач. Ведь если бы мама не одобрила его, я бы больше не вышла из дома. Никогда. Но в тот вечер она казалась мягко и лояльно отнеслась к нашим отношениям. Наверное, мама не думала, что у нас все серьезно, ведь знала, сколько Андрею лет. Он мальчик взрослый, мама понимала, что я ещё маленькая для взрослых отношений. В то время как для меня ее признание и одобрение было сродни благословению. Ведь я была уверенна, мама осознала, насколько сильна между нами связь. Я ощущала её, будто незримую нить, что тянулась от центра моего сердца ровно к его. И где бы он ни был я, всегда чувствовала то притяжение, которое возникло с первых минут нашего знакомства. — Здравствуйте, — сказал он, протягивая руку. Мама пожала ее, ведь в нашей семь она была и за маму и за папу: сильная, неприступная скала. Крепость и стержень нашей семьи из двух человек. Вот в такие моменты я будто видела, как тучи расходятся, и я могу на самом деле увидеть какая она в реальности. Какой ей приходится быть ради меня и ради себя. Одной тянуть лямку столь непосильную и тяжёлую, что другой бы на её месте просто сдался. Как это сделал отец. В эти моменты меня будто поражало озарение, и я понимала, почему она так строга со мной, почему заставляет выполнять домашнюю работу и соблюдать этот идиотский комендантский час, но потом озарение покидало меня и снова я винила ее в отсутствии. Ведь создавалось такое ощущение, что кроме любимой работы ей ничего неинтересно, а должен быть на первом месте интерес к жизни дочери. — Добрый вечер, Андрей, — она не улыбалась, только посмотрела в его глаза и будто тут же все поняла. — Ну, что, проходи. Чай на столе. Андрей кивнул немного неуверенно и, раздевшись, протопал на кухню. Наверное, немного побаиваясь моей мамы, он сел подальше и от меня и от неё, будто взять меня за руку при ней недозволительно и будет караться смертью. Но как ни странно вечер прошел вполне хорошо, они перекинулись несколькими предложениями, в которых предусматривалось самое главное для мамы. И выяснив, что Андрей относится ко мне с уважением, она немного опустила барьер своих неприступных колючек. Оставила даже нас наедине, что не могло меня не радовать. Это было невероятно. — Голоден? — спросила я, чтобы хоть как-то снять витавшее в воздухе напряжение. — Такое чувство, что ты в ожидании и готов в любой момент убежать. Будто мама сейчас забежит сюда с криками изыди дьявол. Отпусти мою дочь и верни ей душу. — А? — удивился Андрей, и когда смысл сказанных мною слов дошел до него он улыбнулся. Секунда и улыбка перешла в весёлый хохот. Все ещё посмеиваясь, я достала курицу с картошкой и поставила на плиту, чтобы разогреть. Я всегда кормила Андрея, ведь ко мне он приходил сразу же с работы. Мне, казалось, есть что-то в этом, сидеть вдвоем на кухне и ужинать вот только он кушал, а я наблюдала, ловя каждое его движение. — Пахнет вкусно. — Пробуй, — скомандовала я, наложив в тарелку горячий ужин. В тишине он поел, поблагодарив как всегда за вкусный ужин, который сегодня готовила мама. Прощаясь, я думала, он сможешь прочесть в моих глазах мольбу о поцелуе, но даже если и понял, чего я хотела, оставил лёгкий след на моей щеке и ушел. Я знала, почему он поступил именно так, но ведь мамы не было в коридоре, и даже если она подглядывала, в чем я сомневалась, мог нарушить невидимую границу и поцеловать меня. *** Казалось, будто я взяла кредит на счастье, вот только забыла, что рано или поздно придется отдать сполна, да ещё и проценты капают за каждую мою улыбку. За каждый наш поцелуй, откровения, которые рассказывали друг другу. За все платить придется, вот только я об этом совсем позабыла. — От заката до рассвета вместе. — Настолько влипла, да? — усмехнулась Вика. — Похоже, ты совсем пропала. Я только грустно улыбнулась, подхватила её под руку, и мы пошли на физкультуру. Пробираясь сквозь многочисленные толпы подростков, которые хотели наговориться за перемену, дошли до раздевалки, а я все ещё не могла ответить на вопрос Вики. Просто не знала что сказать: правду? Ложь? Себе то я призналась и уже давно, что люблю. Это то самое, что описывают авторы в своих книгах. То самое глубокое и незабываемое, что показывают в фильмах. Первая любовь, которая навсегда останется в моем сердце, куда бы ни завела меня дорога жизни, никогда не забыть мне неведомого притяжения к другому человеку. Как всегда переодеваясь, я пряталась ото всех в дальнем углу, ведь даже себя в зеркало не любила разглядывать без одежды. И о чем я только думала? Как с таким уродством можно встречаться с парнем? Как я позволила себе полюбить, ведь никогда не смогу открыться Андрею и показать свои шрамы, уродливо украшавшие грудь и руки? — Соберись! — прикрикнула Вика, бросив в меня своими джинсами. Тряхнув головой, я быстро сняла кофту и тут же надела майку. Если к рукам, облепленным ожогами я привыкла, то ко всему остальному нет, увы. И никогда не смогу смотреть на себя в зеркало и восхищаться телом, что с самого детства приняло маску уродства. На уроке физкультуры нам пришлось сдавать нормативы, и я даже смогла пройти все тесты. Не на отлично, конечно, особенно это касалось прыжков в длину. Ну как стоя на месте и раскачиваясь, как умалишённая, можно прыгнуть на два метра вперёд? У меня и роста такого нет, и как я смогу преодолеть это расстояние? Наверное, только с пятой попытки удалось сделать минимум, чему я была безмерно рада. Но не у меня одной возникли проблемы с прыжками в длину. Иначе я бы чувствовала себя ущербной и неспособной. Лучше прыгать на скакалке сто раз, чем в длину. Посмеиваясь друг над другом, мы все же продвигались медленно вперёд и потихоньку перешли на маты сдавать пресс. Потом прыгали через козла. Скакалка. Бег по залу. Будь сейчас весна, мы бы колесили вокруг школы, это не самое приятное занятие. На улице уже чувствовался запах снега, ещё пару дней и все вокруг накроет белоснежным полотном.
1 из 3
